История запорожских казаков. Военные походы запоро - Страница 179

179

Результат такого осмотра был вполне благоприятен для запорожского войска. В начале 1735 года русские резиденты в Константинополе Неплюев и Вишняков доносили императрице Анне Иоанновне, что турецкий ага, ездивший для осмотра границ в Запорожский Кош, по возвращении своем в Царьград доносил, что «те места более к Польше принадлежат и сверх того в тех местах никогда никакого разграничения не было». Отвечая на то донесение, императрица писала в Константинополь резидентам, чтобы они в вопросе о деле запорожцев постарались «как по тамошним обстоятельствам будет пристойно и возможно, оное (дело) вдаль отволочь, не подавая, однакож, никакой явной причины и противности и объявляя всегда, что ежели те земли всеконечно Порте принадлежат, то и те запорожцы оттуда переведены будут, пока подлинно усмотрится, куды их турецкое намерение клонится и что от них (турок) впредь ожидать надобно».

Как бы то ни было, хотя вопрос о принадлежности урочища Базавлука все еще не был окончательно решен, но запорожцы «крепко и ладно» засели в Базавлуке и давно уже считали себя подданными России. Для того, чтобы на будущее время не возникло между запорожским Кошем и русским правительством каких-либо недоразумений, от запорожцев потребовали прислать особых депутатов в город Лубны для подписания условий, на основании которых войско переходило в подданство российских императоров. От русского правительства послан был в Лубны принц Гессен-Кобургский, и договор состоялся на основании следующих семи условий:

1. Все вины и измены запорожских казаков против России предать полному забвению.

2. Жить запорожцам в местах, где разорено в 1709 году их жилище.

3. Пользоваться им промыслами, как на реке Днепре рыбной ловлею, так и в степях звериной охотою, от российских кардонов беспрепятственно.

4. Иметь им чиновников по настоящему тогдашнему положению.

5. Сохранять верность к престолу российскому и быть стражами границ государства Российского.

6. Быть им в зависимости от главнокомандующего генерала, в Малой России определенного.

7. Получать им за службу их жалованья ежегодно 20 000 рублей на все войско.

В тех же Лубнах запорожские депутаты присягнули от имени всего войска на верность русской императрице, и тогда в самую Сечь отправлен был генерал-майор Тараканов для объявления запорожцев подданными России. Тараканову вручено было несколько тысяч рублей денег для передачи их товариству на постройку новой Сечи, о чем особенно хлопотал давний благодетель запорожцев граф фон Вейсбах.

Когда запорожские казаки узнали о том, что в Сечь едет графский посол, то они решили оказать ему подобающую честь всем войском. В числе нескольких тысяч человек, с кошевым атаманом Иваном Малашевичем и со всею старшиной во главе, они вышли за две версты от Сечи и расположились по обе стороны пути. Увидя посла, они приняли его «с учтивым поздравлением» и салютовали пушечною и ружейной пальбой. В самой Сечи у церкви посла встретило запорожское духовенство «с надлежащею церковною церемониею» В церкви Святого Покрова, в присутствии посла отслужен был молебен о здравии русской императрицы Анны Иоанновны с пушечной пальбой. После молебна, на собранной войсковой раде, прочитана была императорская грамота о прощении запорожцам их бывшей вины и о принятии их под скипетр России. После этого все войско в присутствии посла принесло присягу на верность русской императрице.

Едва окончилась вся эта церемония, как в Сечь прибыл и полномочный посол от турецкого султана: султан, узнав о конечном намерении запорожцев перейти под скипетр русской императрицы, решил так или иначе вернуть их к себе. Но запорожцы не оказали турецкому послу той чести, какую оказали они русскому послу: в честь его они только один раз выпалили из пушек, но и то тогда лишь, когда он сам салютовал, приблизясь к Сечи. Турецкий посол приехал в Сечь с старшинами, янычарами, денежной казной и «пребогатыми» дарами. Кроме того, он привез с собой султанский фирман и несколько писем от именующего себя гетманом малороссийских казаков Филиппа Орлика. Тогда в Сечи вновь собрана была общая войсковая рада и на ту раду, кроме турецкого посла, приглашен был русский посол, которому оказана была «всякая честь от войска». Войдя в раду, турецкий посол обратился к казакам с речью и убеждал их остаться верными могущественному падишаху, как были они дотоле ему верны, за что обещал им от имени своего повелителя на будущие времена великую милость и большое жалованье и при этом сослался на то, что того же желает и гетман Филипп Орлик, ближайший их патрон и начальник. Но запорожцы едва услыхали имя Филиппа Орлика, как начали бранить и поносить его за вероотступничество и за принятие им магометанской веры, а вместе с тем стали докорять и самих татар за их недоброжелательства к казакам и за безбожные налоги на войско. В заключение же всего казаки закричали, что они христиане и подданные русской императрицы, в доказательство чего кошевой атаман, войсковая старшина и атаманы куреней подошли к русскому послу и выказали перед ним знаки покорности русской императрице, показав в то же время полное невнимание ко всем присланным представителям турецкого султана. После этого рада была окончена. Но турецкий посол спросил у запорожцев ответа на письмо Орлика и на грамоту султана. Запорожцы дали ругательный ответ по адресу Орлика, крымского хана и турецких старшин, и потом, проводив посла из Сечи в открытую степь, внезапно напали на него и отобрали у него всю казну, которую он привозил в Кош для раздачи казакам в случае их согласия остаться верными турецкому султану, но которую он теперь вез с собою назад.

179