История запорожских казаков. Военные походы запоро - Страница 123

123

На четвертый день Рождества Христова Иван Черняк уехал в Перекоп. В Перекопе Черняк оставил своих спутников Григория Савича и Семена Ечемнука, отдал приказ им вернуться назад к гетману Скоропадскому, а сам с татарскими провожатыми направился в Бахчисарай до визиря Калват-Улана. В день отпуска к спутникам Черняка явился перекопский писарь и подверг их допросу о том, знают ли они, что написано в гетманских письмах. Гетманские посланцы отвечали, что самых писем они не читали, но когда были в Сечи и когда те письма были распечатаны запорожцами, то слыхали, что в них гетман пишет не верить изменнику Мазепе и настаивает не соединяться с ним для войны против русских. На такой ответ перекопский писарь заметил, что никогда того не будет, чтобы хан, оставя учиненный с царским величеством мир, поверил письмам изменника Мазепы. Потом перекопский писарь спрашивал о бунтовщиках Булавине, Некрасове и Беспалове. О Булавине спутники Черняка сказали, что он погублен, а о Некрасове и Беспалове сам писарь заметил, что они в десяти тысячах войска стоят ныне в Темрюке и намерены идти на слободские города.

Из Перекопа спутники Черняка вернулись в Сечь, где были приняты кошевым Гордиенком по-прежнему ласково. Перед отпуском из Сечи Гордиенко просил их передать гетману Скоропадскому, чтобы он прислал запорожскому войску, в знак своей ласки, войсковые клейноды: прежние гетманы все дарили войско низовое своими клейнодами, а настоящий гетман до сих пор ни одного лоскутка не прислал войску. Вместе с Ечемнуком и Савичем кошевой атаман отправил двух запорожских полковников с письмами от войска к царю Петру Алексеевичу. В тех письмах запорожцы повторили свою просьбу государю о снесении Каменного Затона и Самарских городков, за что выражали свою готовность, все до последнего человека, идти на службу царского величества, куда приказано будет. Когда спутники Черняка находились еще в Запорожье, то в бытность их там войско запорожское, которое вышло в Кодак из Сечи, все еще находилось в Кодаке. Гетманцы и запорожские посланцы ехали вместе до Переволочны, а потом запорожцы оставили гетманцев и почему-то поехали вперед, заявив, что они немедленно поедут за ними и дальше.

Все эти вести дали повод царю Петру Алексеевичу думать, что надежды на верность царскому престолу со стороны запорожского войска еще не потеряны, и потому января 5-го дня 1709 года царь велел написать в Кош грамоту с извещением о том, что в Нежин послан гетман Иван Скоропадский, которому велено стать в том городе, собрать малороссийские войска и чинить совместно с великороссийскими войсками, туда отправленными, поиск над неприятелем. Ввиду этого запорожцам также вменялось в обязанность в случае, гетман будет о чем-либо писать к ним и чего-либо требовать, быть в отношении его послушным по всегдашней запорожского войска к царскому величеству и к его предкам верности.

По-видимому, иного мнения были ближайшие сотрудники Петра, как, например, канцлер граф Гаврила Головкин. Так, отправляя царскую грамоту Скоропадскому для отсылки ее в Кош, Головкин писал гетману, что вольно ему будет или послать грамоту в Кош, или удержать ее при себе, «но, кажется, в нынешнее время того листа посылать совсем непотребно».

Опасения графа Головкина были не напрасны. Переволочанский сотник Василий Зелененский донес полтавскому полковнику о намерениях запорожцев следующее. Января 4-го числа на рассвете прибыло в Переволочну несколько десятков конных запорожцев, которые сказали, что они вышли из Сечи в прошлую субботу и что по их следам имел выйти в воскресенье, а наверное по водосвятии на Богоявление Господне и кошевой атаман Гордиенко. Гордиенко имел разделить все войско на три части: одна часть должна пойти слободами, другая по-за Днепром в Чигирин, а третья, во главе которой он будет сам, пойдет на Переволочну. Такое разделение делается для большего увеличения войска, которое, пройдя намеченные пути, должно сойтись со всех сторон, соединиться вместе и расположиться в Полтаве; Москва же, лишь только услышит о приходе кошевого в Переволочну, должна выступить прочь из Полтавы. Но «на которую руку имеет быть кошевой склонным, того никто не скажет, ибо в Полтаве о том у них рада будет». Но еще до выступления кошевого из Сечи пришла весть из Кодака, что 3000 москалей, пришед до реки Самары под Кодаком и тамошними селами, пошкодили овец. Тогда Гордиенко, услыхав о том, скинул с себя кошевство, но его насильно принудили взять булаву назад. Кошевой, взяв булаву, тотчас послал в Крым по орду, но что произойдет дальше – переволочанский дозорца Зелененский пока не знает.

О подлинных намерениях Гордиенка не знали пока и в царском стане: там известно было пока то, что отряд запорожцев находился в двух Кодаках, но куда он имел намерение идти дальше – никому не было известно. Поэтому граф Головкин предписывал гетману Скоропадскому «всемрно трудиться над тем, дабы уведать подлинно о их поход, на которую сторону они идут».

Но скоро в царский лагерь донеслись такне вести, которые сразу раскрыли подлинные намерения как кошевого Гордиенка, так и всего запорожского войска. Упомянутый раньше запорожский казак Иван Григорьев Яжборский, тайно выехав в конце января из Запорожской Сечи, явился в Белгород к графу Головкину, принес там присягу перед Евангелием на верность царскому величеству и при этом передал о положении дел в Запорожье следующее. Когда приезжали в Сечь с царской денежной казной послы Кисленский и Теплицкий, тогда в Сечи были несколько раз собираемы рады и на тех радах чернь и пришедшие из городов казаки кричали, чтобы идти из Сечи всем войском к царскому величеству против шведа и изменника на помощь. Но кошевой атаман во всех радах от того похода казаков удерживал, не объявляя, однако, явственно того, почему тот поход войска к царскому величеству непотребен. И в одной раде Гордиенко слагал с себя кошевство ради того, что он в поход идти не желает; но потом, видя, что не может удержать черни от того похода, отправил из Сечи своих противников до 4000 человек в Старый и Новый Кодаки, так что в Сечи ныне осталось большая часть казаков «стороны кошевого». Вслед за тем кошевой отправил в Крым посланцев «затягивать к себе на соединение орду». Тогда из Крыма в Сечь приехали два татарина, которые объявили, что в Крыму ожидают приезда нового хана, и просили запорожцев обождать своим походом до тех пор, пока в Крым не прибудет новый хан. Кошевой атаман Гордиенко в раде, собранной во время пребывания татар в Сечи, «явственно» говорил запорожскому войску, что лучше казакам держаться при хане, который идет к Мазепе, нежели к русскому царю идти на соединение.

123