История запорожских казаков. Военные походы запоро - Страница 146

146

Из такого ответа запорожцев Скоропадскому ясно видно, что раны, которые нанесли казакам русские в Чертомлыкской Сиче, были еще слишком живы и чувствительны, и потому запорожцы, вместо покорности царю, ответили гетману целым потоком упреков и горьких жалоб.

Пользуясь тем, что гетман Скоропадский первый вошел в переписку с запорожским войском, низовое товариство вскоре после данной гетману отповеди отправило ему жалобу на полковника Игната Галагана. Игнат Иванов Галаган, которого запорожцы считали вторым, после Москвы, своим злейшим врагом и на голову которого призывали всевозможные проклятия, не переставал вредить им и после разрушения Чертомлыкской Сечи. Он собрал вокруг себя целые чаты (отряды) людей с ним единомышленных и делал нападения на ни в чем не повинных запорожских промышленников в какой-то Терновке и во многих местах возле самых войсковых угодий, безжалостно хватал их в неволю и отправлял на мучения в московские руки; кроме того, не довольствуясь и этим, подсылал разных злодеев хватать запорожских коней и чинить всякие пакости войску. «Ведомо чиним вашей милости, – писал кошевой Лаврентий Стефаненко августа 3-го числа гетману Скоропадскому, – что мы, войско запорожское низовое, имея Бога в сердце и не обретаясь в таком безчеловечии и немилосердий, якоже суть некоторые из вас, освободили людей украинских из неволи тяжкой каторжанской, никем иным, только властным проклятием и безбожным сыном крови христианской проливателем Кгалаганом, запроваженных. Тот Кгалаган, яко пес, подтоптавши хлеб наш войсковой и забывши отколь и славу себе завзял, прежде всего гнездо наше войсковое, в течеше нескольких сот лет предками нашими прославленное и на память потомных веков войску запорожскому правами и вольностями дарованное, согласившись с всезлостливою и от Бога отступившею Москвой, искоренил и ни во что повернул и худобы наши козация покровавил; потом все собранное щирою працею в течение многих лет расшарпал и вмест с ему подобными не в корысть, а в пагубу обратил; далее, невинные души наглой смерти и московским немилосердным катавасиям и мордерствам предал, своей душе и единомышленникам своим тартар и пекло неугасимое исходатайствовал. Не насытившись и до сих пор таковым душепагубным прибытком и заостривши сердце свое жалом сатанинским и заткнувши уши свои, яко глухой аспид, не слушая гласа невинно кровь проливаемых, он частократно с чатами своих людей единомышленных в Терновце и повзе (возле) наших войсковых угодностей (угодий) и урочище працею кровавою на добычах звериных казаков невинных в тиранские московские безвинно запровадил руки, и не прекращая того своего безчеловечия, посылает своих к нам шпегов и злодеев коней займати и легкомысленных людей всякие подступки чинити. Чрез все это всякие притеснения, кривды и неволя как людям украинским, вследствие подвохов и побуждений помянутого бездушника Кгалагана, нанеслася, так и многому нашему неповинному товариству, чрез его безбожные утиски, пришлось в неволе страдати. И как мы, войско запорожское низовое, показали наше над людьми вашими милосердие и, освободив их из неволи басурманской, в дома свои отпустили. Так достойно надлежит и вашей милости нашему товариству, там у вас неволю и мордерство терпящему, увольнение дати».

Отвечал ли что-нибудь гетман Скоропадский на письма запорожцев или вовсе оставил без ответа – неизвестно, но оба листа их были отосланы в Москву для ведома государя.

В это время царь Петр Алексеевич, не перестававший вести войны со шведами, принужден был вступить еще в борьбу с Турцией; ноября 9-го дня 1710 года турецкий султан Ахмет III под влиянием шведского короля Карла XII объявил России войну и для того собрал огромнейшую армию в 120 000 турок и 100 000 татар. По плану войны турецкая армия должна была вступить в пределы России с юга и с запада. Тщетно русский царь в своих письмах уверял султана в мирных намерениях относительно Турции: крымский хан Девлет-Гирей перехватывал всех царских курьеров и не допускал их к султану.

С объявлением султаном русскому царю войны пришли в движение и запорожцы. Ноября 17-го числа запорожцы «с великою меж войском турбацией» поставили «на вряд кошовства» Константина Гордиенка. Еще раньше того, горя местью к своему бывшему «похлебце», а потом злейшему врагу, предателю и изменнику Чигиринскому полковнику Игнату Галагану; они поймали где-то из его полка 32 человека и продали их на турецкие каторги. Были ли то участники разорения Чертомлыкской Сечи, или же они в том разорении вовсе были неповинны, но только запорожцы в это время выкупили их из неволи и, снабдив какими-то универсалами, отправили к малороссийскому народу, на Украину.

Гетман Скоропадский донес о том графу Гавриилу Ивановичу Головкину, заведовавшему в то время Малороссийским приказом, и граф Головкин на такое донесение отвечал Скоропадскому: «Я разсуждаю, что учинили то не с какого милосердия или снисхождения к малороссийскому народу, и наипаче ради прельщения и возмущения народнаго. Сего ради присланный от них со оными (козаками) универсал есть лживая и ругательная пасквиля; ради верности своей царскому величеству и ради общей пользы извольте предостеречь в том простой народ, дабы он не пришел чрез подсылку оных и других к смущению и прельщению».

Независимо от графа Головкина с тем же предупреждением относительно запорожцев обращался к гетману Скоропадскому и подканцлер барон. «Какую соблюдать осторожность, – писал он октября 1-го числа, – против злодейственного проклятых запорожцев пасквиля, о том изображает вам, чрез письмо, сиятельный граф канцлер Гавриил Иванович Головкин».

146