История запорожских казаков. Военные походы запоро - Страница 149

149

Как бы то ни было, но предприятия запорожцев и татар ни на правом ни на левом берегах Днепра не удались.

Для того чтобы предотвратить всякий набег со стороны татар и запорожцев на Украину, а также для того, чтобы следить за теми из них, которые приезжали с мирными целями в города, царь приказал поставить в городе Полтаве 300 или 400 человек драгун с «добрым» командиром и велел тому командиру всех запорожцев, которые придут с повинною, принимать и отсылать в дальние малороссийские полки, тех же из казаков, которые будут ездить на Украину ради промыслов своих, во избежание могущих от их воровства произойти смут, под жестоким страхом не пропускать в города.

Нужно думать, что такое распоряжение последовало уже после возвращения Петра с берегов Прута в Россию, когда царь, заключив предварительное перемирие с турецким визирем, вполне обезопасил свои владения с южных границ и теперь мог совершенно игнорировать запорожцев, которых перед походом в Турцию тщетно старался склонить на сторону России.

Такое постановление о запорожских казаках строго соблюдалось и в следующем 1712 году. Так, когда однажды приехали из Сечи в местечко Переволонку несколько человек низовых купцов, то есть крымских армян и малороссийских, и запорожских промышленных людей, то из Переволочны были пропущены в малороссийские города все купцы, кроме «бездомовных сечевиков», которые были задержаны в крепости впредь до царского указа на том основании, будто они ездят не торговать, а различные вести собирать и потом «всякую прелесть и шальварство чинить». Они отпущены были в Сечь только ради того, чтобы исполнить просьбу перекопского каймакана и чтобы мир с Крымом соблюсти. Исключение делалось только для тех, которые просили на бумаге о помиловании через гетмана Скоропадского. Но и из этих последних какие-то казаки, «прописавшие против чести государя», лишены были гетманом свободы, и только заступничество киевского губернатора князя Голицына, сделавшего представление о том, что преступление запорожцами учинено по невежеству, избавило их от тюрьмы.

Положение запорожцев с 1712 года не только не ухудшилось, а, напротив того, по-видимому, изменилось к лучшему, и это произошло от той неудачи, которую испытал русский царь на берегу реки Прута. Окруженный огромными полчищами турецкой армии, отрезанный от России, лишенный союзников, царь Петр Алексеевич принужден был заключить с Турцией Прутский мир (июля 11-го дня) и потом тот мир подкрепить миром Константинопольским (апреля 5-го дня 1712 года). По этому двойному миру он обязался, между прочим, срыть Каменный Затон и Новобогородицкую крепость; пушки, находившиеся в Затоне, предоставить туркам; запорожских казаков оставить в полном покое и не «вступаться» в них. «Его царское величество весьма руку свою отнимает от казаков с древними их рубежами, которые обретаются по сю сторону Днепра и от сих мест и земель, и фортец и от полуострова Сечи, который сообщен на сей стороне вышеупомянутой реки».

В силу таких условий запорожцы открыто признавались законными подданными турецкого султана и фактически могли пользоваться всеми степными угодьями, которыми и раньше пользовались.

При заключении Прутского мира России с Турцией запорожцы, в особенности Филипп Орлик, сильно вредили русскому царю и настаивали на отделении Малой России от Великой. Для достижения последней цели Филипп Орлик, находившийся в то время в городе Бабе, отправил декабря 3-го дня 1711 года депутацию из шести человек в Константинополь, дав ей на то подробную инструкцию. В числе депутатов был и сам кошевой атаман Гордиенко. Депутатам приказано было прежде всего поблагодарить Блистательную Порту за освобождение ею Украины от московского ига. Потом велено было просить Порту окончательно привести в исполнение мирный договор с Россией, заставить Москву навсегда отказаться от Малороссии обеих сторон Днепра и на будущее время не допускать Москвы к захвату в ее руки Малороссии: «Москаль, принужденный отречься от Украины навсегда, пусть обязан будет вывести из наших пределов свои военные силы и выпустить на свободу задержанных в прошлую войну и сосланных в Сибирь или другая отдаленные места наших начальников, чиновных лиц и всякого звания людей украинского происхождения, в числе их и посланцев из запорожской Сечи, задержанных в Лебедине, а также тех запорожских товарищей, которые, будучи приглашены на работы в Петербург за деньга, впоследствии были задержаны, одни в Севске, другие в Вильне, а потом отправлены в каторжные работы… Сверх того, все орудия, взятые в Сечи и свезенные в Белую Церковь, москали должны возвратить обратно или, в случае, если это им окажется затруднительным, заменить их другими из украинских крепостей орудиями, которые должны будут остаться там по выступлении московских гарнизонов… Казаки, живущие в низовьях Днепра имеют право по прежнему обычаю, заниматься рыбными и звериными промыслами по всем рекам, речкам и урочищам вплоть до Очакова, без всяких препятствй со стороны блистательной Порты».

Депутация Орлика произвела в Константинополе свое действие, и если бы не русское золото, полученное великим везирем, то война между Турцией и Россией была бы неизбежна. Но деньга творят чудеса, а в данном случае они сотворили мир России с Турцией.

Однако запорожская партия Орлика и после заключения русско-турецкого перемирия не переставала вредить России; чтобы поставить Турцию во враждебные отношения к России, казаки отправили султану и великому везирю донесение о том, будто бы у реки Орели и у Перекопа стоят большие русские войска, а в Каменном Затоне и на реке Самаре снова воздвигаются русские городки. Тогда от везиря сделан был по этому поводу русским министрам запрос и великий везирь разуверен был в полученном донесении только тогда, когда послал от себя полномочное лицо, Ахмет-агу, в Каменный Затон, на реки Орель и Самару. Вместе с Ахмет-агой было несколько доверенных лиц от крымского хана и от бендерского паши, которые осмотрели реку Орель вверх до Маячки и вниз до Китай-городка и не нашли там никаких новых крепостей.

149