История запорожских казаков. Военные походы запоро - Страница 62

Гетман зорко следил за настроением запорожских казаков и обо всем происходившем у них получал точные сведения через тайных агентов своих, находившихся в самой Сечи. Мазепе то доносили, что запорожцы стали на мирную ногу в отношении басурман; то сообщали, что казаки, познав басурманскую неправду, постанови ли розмириться с ними и даже задержали у себя двух турчинов и нескольких человек татар, выехавших из Крыма на Украину с казаком Петром Вербецким, с целью отыскать своих пленных сыновей и обменять их на пленных христиан. И точно, апреля 13-го числа кошевой атаман Семен Рубан доносил гетману о сражении запорожцев под Кызыкерменем и о взятии казаком Максимом Сергиенком нескольких татар в неволю. Однако, спустя десять дней после этого, сам гетман Мазепа писал в Москву, что к нему прибыл из Запорожской Сечи в город Батурин «певный» казак, который для того и находился в Сечи, чтобы, доведавшись основательно о всяком намерении запорожцев, о том гетману давать знать. Теперь этот казак, явившись с вестями, сказывал, что кошевой атаман Семен Рубан и все запорожское войско принимали у себя ханского посланца, возобновили и подтвердили прошлое, бывшее в Каменном Затоне, перемирие с ханом, передавал, будто хан вновь имеет подняться со своими ордами в предстоящее лето на Украину, полагаясь не столько на свою саблю и военные промыслы, сколько на «обманчивые прелести», которыми обнадеживает его проклятый враг Петрик.

И действительно, запорожцы, смущенные предложением Петрика, все еще продолжали волноваться и никак не могли в целой массе отказаться от его химер, а потому делились на партии и вели между собой ожесточенный спор. Самые благомыслящие из них хотели, во что бы то ни стало, похода на Крым, но не находили поддержки в том ни от гетмана, ни от царей. Что такое казак без войны? То же, что писарь без правой руки: без войны он и наг, без войны он и голоден. Казаку воевать с басурманами, по выражению старого малороссийского летописца, что соловью петь. Для того казак и родился на свет, для того он и живет. Имея существенную и настоятельную необходимость в войне с басурманами, запорожцы решили вновь обратиться с просьбой о том в Москву.

Апреля 30-го числа кошевой атаман Семен Рубан, войсковой судья Андрей Кондратьев, войсковой писарь Созонт Грабовский и войсковой есаул Петр Иеремеев со всем запорожским низовым войском написали письмо «пресветлейшим, державнейшим Государям, благочестивым христоименитым помазанникам» и отправили его с значным казаком Максимом в Москву. В этом письме было сказано, что запорожцы, «обуздав свое свободное невежество премилостивыми словами высокоповажной и похвальной монаршей грамоты», разорвали мир с басурманами, и теперь готовы явить монархам должное радение, идти путем своих предков, с давних пор по-рыцарски действовавших, за имя Божие и за достоинство престола отцов и праотцов царского величества, над басурманами промышлявших. Однако, не имея собственных сил столько, чтобы «вконец богомерзких агарян поганские жилища разорить», кошевой и все войско просят великих государей очистить закрытый и запорожским, и малороссийским, и великороссийским войскам путь вниз по Днепру и снести с «сатанинского основания» турецкий город Кызыкермень с околичными его селениями над рекой Днепром… Кроме того, все запорожское низовое войско «сумнительно о непространной и зело стеснительной его милости ясновельможного гетмана свободе»: в своих «управах рейментарских» в отношении воинских промыслов гетман Иван Степанович Мазепа не так свободен, как его предшественники, и не может сам лично без царского указа с войсками против басурман подниматься. И это у всех соседних христианских народов к великому удивлению служит; войску же запорожскому и всему малороссийскому народу, вследствие несвободного в областях царского величества гетманского жительства, наносится нарекание. Тогда и войско запорожское, и народ малороссийский, и люди великороссийские получили бы чрез свободные действия гетмана «отраду и триумф веселый». Да и басурмане не имели бы на запорожцев поднимать меча своего. А теперь, едва запорожское войско успело с басурманами мир порвать, как они в ночь на 23 апреля, с воскресенья на понедельник, на святого великомученика Георгия Победоносца, ворвались под самую Сечь, и хотя людям принесли небольшой вред, зато угнали у них большие стада коней. Запорожцы, собравшись в малой «чадце», учинили за теми басурманами погоню и на реке Ингульце, неподалеку от поганского жилища Кызыкерменя, всю свою утрату отгромили и даже двух крымских татар в полон взяли, которых вместе «с рыцарским человеком» Максимом и бывшим при нем товариством, «что в плен татар гонило», в город Москву отослали. «Окажите вашу милость, благочестивые цари, нашему товариству, вашим подданным, и не откажите им дар подати. А они, как раньше, так и впредь, не перестанут с нами, со всем войском запорожским, усердно всякую в воинских и во всех верностях службу исполняти, вслед же за подаянием нашей челобитной грамоты повелите, ваше царское пресветлое величество, безотлагательно вельможному его милости, пану Иоанну Стефановичу Мазепе, обеих сторон Днепра гетману, при силах ваших монаршеских, великороссйских и малороссйских, под Кызыкермень, со всем для войны необходимым, на ниспровержение оного жилища басурманского, простовати. Если же повеленьем вас, благочестивых монархов наших, от того вельможный пан гетман будет удержан и если ему на благое и всему христианству пожительное и хвалебное, а на басурман губительное дело, не будет указа, то мы единодушно желаем, чтобы, по премощному и премилостивому монаршему указу, вельможный его милость пан гетман вместо себя наказного от боку своего с войсками, городовым и охочим, ради воинского промысла и ради сокрушения поганского жилища и Кызыкерменя, со всем необходимым отправил, с каковым войском и мы соединившись за благое дело, сколько нам Господь Бог помощи подаст, возстанем».