История запорожских казаков. Военные походы запоро - Страница 66

Весна 1695 года принесла запорожцам совершенно новые веяния, пробудила в них новые чувства и вызвала их к высоким подвигам, слава их оружия, до тех пор несколько померкшая, вновь прогремела и разлилась дальше пределов Украины. В это время царь Петр Алексеевич открыл первый поход под турецкий город Азов. «Русский царь Петр Алексеевич, желая иметь отверзтыми двери из Меотического озера (Азовского моря) в Эвксинопонт (Черное море), а войску низовому запорожскому отворить ворота Днепром в Очаковский лиман и в то же Эвксинское море, предпринял поход под турецкий город Азов». Однако, собираясь походом под Азов, царь Петр Алексеевич открыто объявил о походе на Крым. То делалось с тем, чтобы «оплошить турок и нечаянно напасть на Азов». Апреля 2-го дня об этом извещен был Петро Прима, кошевой атаман запорожских казаков. Запорожцы воспрянули духом от такого известия и скоро доставили гетману важные вести о состоянии города Азова и о положении дел в Крыму. «При нынешнем годовом веселом торжестве Воскресения Христа Спасителя, – писали они в письме к гетману, – благоприветствуем благодетеля нашего и желаем, дабы сей прехвальный праздник изволил провести в радости, в ненарушении здравия, но в одолении над врагами креста святого и веры нашей православной». Предпослав такое приветствие вельможному гетману, запорожцы затем сообщили ему о том, что к нему послано несколько человек товарищей войсковых, бывших в Крыму и узнавших там о всех планах татар, просили его прислать в войсковой скарб две тысячи рублей; особо на войсковую сторожу сто ефимков церковных, не задерживать ватаг, идущих из Украины в Запорожье, и выпустить из тюрьмы какого-то Андрея Стародуба. О крымских вестях они писали, что хан уже готов был отпустить и царского гонца Айтемирова и гетманского посланца Белецкого из Крыма на Русь, но в это время стало известно, через взятых в полон двух человек донцов, о предпринимаемом походе московских царей на турецкий город Азов, и хан снова задержал гонцов у себя, сам же стал готовиться к походу под Азов и ждет лишь, по обычаю всех мусульман, появления луны, и как только увидит молодую луну, тотчас и поход будет у басурман. О старом султане турецком писали казаки, что он «совершенно» удавлен и на его место посажен его сын. Молодой султан присылал к хану с кафтаном и «с голым» мечом при запорожских посланцах своего чауша, чтобы хан в течение двух месяцев стал против цесаря в цесарской земле; но хан отговорился тем, что ему нужно собственную землю против московских царей защищать, и теперь со всеми ордами он готовился идти под Азов.

Вслед за известием запорожских казаков гетман Мазепа получил известие и от собственных людей. В четверг на Светлой неделе есаул Полтавского полка Никита Пляцкой, будучи с охотным войском в диких полях, на урочищах Яланских и Галчуских вершин, недалеко от Волчьей реки, поймал там 25 человек азовских татарских языков и привез их в Батурин апреля 15-го дня. Поставленные на допрос главные из пойманных татар представили гетману такой рассказ. Вышли они в числе 46 человек под начальством Байши-аги, для добычи и для загона языка, из Азова под великороссийские города близ Тора-реки; с ними «увязались» один турчин да русской породы какой-то капитан. Ухватив где-то одного казака, они, за вешнею водой, дальше идти не могли и повернули назад, причем 10 человек возвратились в Азов, а 36 с Байшой-агой пошли в дикие поля, надеясь там на речках степных найти загонщиков казаков и покорыстоваться от них. Когда же они остановились ночевать у Яланских и Галчуских вершин, то там на них напал ватаг Пляцкой и сперва отогнал у них лошадей, а потом напал на них самих, одиннадцать человек с агой побил, а двадцать пять человек с собой захватил. Татарские языки о деле в Азове и в Крыму передавали так. О задуманном русскими царями походе под город Азов еще в прошлую осень известил азовского бея калмыцкий тайша Аюкай, а бей азовский сообщил о том крымскому хану и турскому султану, и стали они слабые места в Азове починять. А в том Азове три города каменных, четвертый земляной, который все три каменных города обнял; а у того земляного города кругом ров в семь сажен глубиной и жители предстоящей весной думали поглубже тот ров подкопать. Пушек, пороха и всяких запасов хлебных и воинских множество в нем. Войска пехотного огненного в том городе тысяч семь, а конницы, всегда готовой на бой, около тысячи человек, всем им годовое жалованье дают; в случае прихода противных (русских) войск басурмане и до трех тысяч конницы наберут. По последнему зимнему пути азовский бей в четырехстах человеках ходил подъездом под донской город Черкасск; под городом тем большой бой учинил, много донцев побил и есаула Максима Малишку с осмью донцами в полон взял, и те донцы подтвердили дошедший к азовцам слух о сборах русского войска под город Азов. Кроме того, весной посылали из Азова 150 человек подъезд для языка под Изюм и Маяк, великорусские города, ухватили там 25 человек и привели их в Азов. Тут один из пойманных языков сообщил азовцам всю правду о будущем походе русских под Азов и за то на свободу отпущен был, а остальные в неволе находятся и теперь. О хане крымском в Азове не слышно ничего, и пойдет ли он с ордами против московских царей, нет о том вестей никаких. Войско же турское о празднике св. Георгия имеет морем в судах в Азов прийти и жалованье годовое с собой привезти, а сколько того войска, о том не известно никому. О султане турском известно то, что он ходил в польские края и все басурмане с великой добычей вернулись назад.

Собрав все эти сведения, гетман Мазепа немедленно отправил нарочного в Москву гонца с объяснительным от себя письмом. В этом письме он прибавил к рассказанному то, что крымский хан отправил своего каймакана в Царьград с приветствием нового султана «по взятии державы» и с просьбой о присылке помощи в Крым; кроме того, извещал и о том, что татарские орды уже собрались на Салгире в Крыму и готовятся идти в поход в «подполн месяца сего».